Смена моделей это закономерное развитие техники

В отношении номеров стволов и номера ружья можно сказать следующее. Как показало сравнение этих данных на образцах из коллекции Государственного Исторического музея, наиболее достоверными и последовательными являются только номера стволов. Они идут, не прерываясь, с 1905 г. до 1911 г. Номера стволов описываемого ружья точно вписываются в 1909 г., соответствуя испытательному клейму. Номера самих ружей не столь последовательны. Например, ружье системы Ивашенцова с клеймом 1911 г. имеет номер 16832, а ружье модели А с клеймом 1910 г. идет под номером 18350. Система нумерации ружей на заводе нам неизвестна, возможно, она варьировалась зависимости от года, модели или каких-то записей в книге заказов.

Возвращаясь к отделке ружья Б. Костюченка, можно высказать несколько соображений. Подобные декоративные сюжеты 1920-х гг. с индустриальной тематикой на охотничьих ружьях мне не встречались. Художник стремился отразить дух новой эпохи технического прогресса, но еще не отошел полностью от традиционных завитков и растительных орнаментов. Подобные сочетания всегда несколько эклектичны, но автору гравировки удалось совместить их максимально удачно.

Хотелось бы знать, кто были эти граверы и художники, стремившиеся революционно преломить традиционную орнаментику, но вопрос пока остается без ответа.

Ясно одно: ружья тульской работы как дореволюционного времени, так и советского периода необходимо тщательно сохранять от возможного уничтожения. Неизвестно, какие еще сюрпризы принесут нам охотничьи ружья, находящиеся пока в частных коллекциях.

Вначале несколько слое о тулках с легко вынимающимися замками. Я осмотрел оба ружья — и 12-го и 20-го калибров. Оба производят самое лучшее впечатление. Особенно двадцатка, соединяющая в себе мощность с легкостью и компактностью. Можно с полной уверенностью сказать, что в СССР наверняка нашлось бы несколько тысяч человек, преимущественно пожилого возраста, которые с удовольствием купили бы такое ружье. Даже в том случае, если бы оно делалось по заказу и по повышенной цене.

А почему, собственно говоря, советские охотники не могут заказывать на заводах то, что им нужно?

Нельзя... Не возьмут заказ... Не станут делать... Не хотят... Не могут... Нет, нет, нет — бесконечное «нет» слышат наши охотники в ответ на свои пожелания. Почему? И тут мы упираемся в целый ряд вопросов, давно и справедливо поднимаемых читателями.

Начнем с вопроса о смене моделей. Охотники должны ясно понимать: если новая модель более технологична по сравнению со старой, ей будет отдано предпочтение в массовом производстве. Даже в том случае, если по каким-то показателям старая модель превосходит новую. Смена моделей — не каприз отдельных людей или предприятий, а естественное, закономерное развитие техники, оружейной промышленности.

Но из сказанного вовсе не вытекает, что непременно нужно снимать с производства каждую старую модель в связи с запуском в серию новой. Почему бы не продолжить малыми сериями или даже в единичных экземплярах производить ружья тех старых моделей, которые стали, можно сказать, классическими?

Существует ли где-либо подобная практика, то есть параллельный выпуск новых и старых моделей? Да, во многих странах мира, как социалистических, так и капиталистических. В ГДР, например, наряду с новыми образцами ружей продолжается производство классической модели 8 («Зауэр-8»), созданной в начале века, а также тройника модели 30 («Зауэр-30»), впервые появившегося на оружейном рынке в 1930 г. Фирма «Винчестер» (США) выпускает как самое современное оружие, так и свою старую, классическую модель — карабин «Винчестер-94» со скобой-рычагом Генри, созданный в конце XIX в. Фирма «Манюфранс» (Франция) также наряду с новейшими образцами ружей продолжает производить знаменитую модель «Идеал», которую начали выпускать еще в начале 1890-х годов. Фортуна улыбнется тебе тут